Бородинское поле, Бородинское поле… Кажется, нет в тебе ничего поражающего очей — есть большее: есть то, что поражает самую душу, — необозримое, тихое, чисто русское пространство с небольшими холмами и возвышенностями в зеленой траве, в крестьянских огородах, в небурных ручьях, в кустарниках, окруженное зубчатыми, синими издали полосами лесов, уже подхваченных скромным багрецом и тихой бронзой вблизи. И небо — чудовищно огромное, в тот день полное свирепыми ливневыми тучами, мешающимися с жемчужными облаками.
Но за тучами и за облаками было солнце, которое прорывалось вдруг и озаряло Бородинскую равнину, влажную от дождя, озаряло ослепительным светом, а потом вновь исчезало за тучами, и поле мгновенно погружалось в странный сумеречный свет, и только сурово-прямые лучи, не освещавшие землю, вырывались из бурного неба и прямыми столбами опирались в землю и ее травы, и вновь ветер сгонял свирепые серые тучи, и вновь солнце на несколько мгновений дивно озаряло бородинское пространство. Земля не знала, чем она была, буря или сияние владычило над нею.
Памятники, обелиски, колонны и надгробия над воинами 1812 года и над воинами 1941 года рассыпаны по всему бородинскому простору Их много, их более тридцати пяти. Чаще всего это обелиски или колонны, издали похожие на огромные свечи, посвященные героям 1812 года, и на них сидят орлы. Орлы там разные, некоторые двуглавые и увенчаны маленькой короной, другие одноглавые, но все держат в когтях своих небольшие лавровые венки. И ни один из них на этом поле не воспринимается как некий герб. Это просто самые бесстрашные и благородные птицы слетелись на поле русской славы и до сих пор, растопырив крылья, беззвучно летят и летят над ними, над могилами давно павших героев, над покосами и картофельными огородами, над тихими селениями, над ребятишками, бредущими через это поле в леса по грибы и по орехи. И самый крылатый одноглавый орел, распростерший крылья свои так, что издали похож на маленький старинный самолет, этот орел венчает огромный обелиск на холме при дороге, где располагался командный пункт Кутузова, откуда он руководил великим народным сражением.
О Бородинское поле! Нет, не взор поражаешь ты: в сочетании тишины твоей, и пространства, и всей милой нашей русской природы, и мощного неба, какого нет ни в одной стране, поражает и окрыляет душу дыхание добра и бесстрашия, вечно живая русская сила.
Внутреннее ощущение этой силы нарастало все больше и больше по мере того, как двигались мы от памятника к памятнику, ехали, то и дело останавливаясь у памятников, к Спасо-Бородинскому монастырю, расположенному на месте прославленных Багратионовых флешей, а оттуда к Бородинскому музею, который стоит невдалеке от знаменитой курганной высоты (батарея Раевского), центра Бородинского сражения.
Ольга Бергольц
