Перекличка.
Убиенные подростки-подголоски
Поют в небесной тишине.
К нам долетают отголоски
Казачьих песен в вышине …
Николай Туроверов.
В ноябре 2014 года в ходе дорожных работ на трассе М21 археологи ЗАО «ОКН-Проект» проводили археологические изыскания придорожных курганов. Пока все как обычно, можно сказать – рутинно. Но вдруг на втором кургане ковш экскаватора сразу, же зацепил человеческие останки. Откуда, на глубине всего тридцати сантиметров? Мелькнула мысль: криминал. Но останки, судя по всему, пролежали в земле изрядно. Версия о «лихих девяностых» отпала, когда археологи приступили к работе. Тщательное и кропотливое вскрытие захоронения с соблюдением всех, полагающихся в археологии правил, показало: в захоронении находятся останки девятерых человек. Причем было оно, совсем не могилой, то есть тем местом, где ушедшие из жизни люди обретают достойное погребение и вечный покой. Судя по положению останков, люди были просто брошены в неглубокую яму прямо друг на друга. И смерть они приняли мучительную: практически у всех были расколоты черепа, а у лежащей сверху девушки голова практически отсутствовала, только нижняя челюсть была на месте, а вот части черепа были разбросаны по всему захоронению. Человечек не большого росточка лежал лицом вниз, руки другого располагались так, как будто он пытался закрыть лицо от удара. Дальнейшие работы археологов выявили еще более ужасные подробности этой и без того страшной находки. Исследуя косточки, ученые без труда (настолько это было явно) установили примерный прижизненный возраст страдальцев: маленькому (он оказался и самым младшим) не было еще и 14. Кости его черепа еще не срослись окончательно. Остальные были не многим старше его: от 16 до 20. Дальнейшие находки помогли получить представление о том, кем были при жизни ребята, нашедшие смерть за старинным курганом в Донской степи рядом с железной дорогой Лихая-Волгоград. Куски истлевшего, но сохранившегося, шинельного сукна, форменные пуговицы с двуглавым орлом, военного образца ботинки, остатки ремней, пряжек, крючков указывали на военное прошлое молодых людей. Чтобы узнать подробнее, нужно было обратиться к специалистам. И археологи обратились в Шахтинский кадетский корпус. Дело в том, что старший археолог Марина Викторовна Дмитриенко уже сотрудничала с «баклановцами»: пару лет назад, когда шахтинские кадеты вели поисково-сохранные работы в селении Дячкино, что в Тарасовском районе, она была, можно сказать, их научным консультантом. Почему «можно сказать»? Да потому, что должности такой официально не было. Но положительный опыт общения сыграл свою роль. К тому же – в Шахтинском корпусе сразу два члена, недавно учрежденного в Войске Донском Исторического Совета.
Вот так на раскопках появились Директор Шахтинского казачьего кадетского корпуса Виталий Александрович Бобыльченко и учитель истории донского казачества корпуса Валерий Игоревич Симонов. Вместе с археологами рассматриваем и изучаем их страшные находки. С каждой минутой мы все больше убеждаемся, что молодые люди в военной императорской форме, один из которых (самый маленький), скорее всего, школяр. Бляха его форменного ремня была железной, как у гимназистов и реалистов, а не латунной, как у кадет. Она рассыпалась в руках у археологов, но уже сам факт того, из какого металла она была сделана, кое-что, да значит. В кармане шинели одного из ребят остаток железнодорожного билета. Прочесть удается лишь часть слов: «Екат…» и «Верхне Донецк…». Билет рассыпается (эксперты в Ростове обещают его восстановить).
Вот и все находки. Да, на одном из них оказался медный нательный крестик. С других, вполне возможно, их сорвали, ибо были они из серебра, или золота. Вообще, слишком многое приходится домысливать. Например: что делали они в десяти верстах от станции Лихой по железнодорожной ветке Лихая-Царицын?
Мы склонны считать, что эти ребята – часть партизанского отряда полковника В.М.Чернецова. Накануне своего последнего боя за станцию Каменскую Чернецов отправил части своего отряда в разные стороны от станции Лихая, в том числе и по ветке Лихая-Царицын. После уничтожения основной части отряда и гибели командира каждая из частей отряда выбиралась самостоятельно. Этой группе, явно, не повезло. Озлобленные вояки Каменского ВРК выместили злобу на беззащитных подростках. Патронов у убийц или просто не было, или они их экономили, а может звериные инстинкты убили в них самих все человеческое и в дикой злобе своей не ведали они, что творят, не понимали, что перед ними просто дети.
Археологи, люди, перебравшие за свою жизнь, в силу своей профессии, груды костей и останков, в шоке. Марина Викторовна тихо просит: «Похороните их по- человечески. Бедные ребятишки при жизни настрадались». Но именно этим мы и собираемся заняться. После звонков, консультаций, переговоров появляется решение похоронить ребят на кладбище хутора Волченский, что в нескольких километрах от Каменска-Шахтинского. На этом кладбище уже есть могилы юных партизан, павших под Лихой, о чем говорят надгробные их плиты. Настоятель хуторского Свято Троицкого храма отец Павел наш соратник по дячкинским раскопкам – он охотно откликается, но все же нужны согласования. Такого события никто не помнит. Однако руководитель епархиального отдела по работе с казачеством Ростовской-на-Дону епархии протоиерей Сергий воодушевленно поддерживает нашу инициативу. Теперь слово за Владыкой. Епископ Шахтинский и Миллеровский Преосвященнейший Симон благословил наше богоугодное дело, но на захоронение не на кладбище, а на подворье храма.
Техническая сторона мероприятия решается быстро. Вскоре в корпусе появились девять маленьких аккуратненьких гробиков. На подворье храма в Волченском силами местных казаков вырыта могила. Археологи готовы передать нам останки без лишних проволочек.
В субботу 15 ноября в 7 часов утра отделение кадет Шахтинского Я.П.Бакланова казачьего кадетского корпуса во главе с Директором корпуса и офицерами грузится в автобус и отправляется в неблизкий путь. Впереди мчится «Газель» с непривычным для нее грузом. В ней уложены 9 маленьких гробов.
Археологи уже ждут нас, и начинается кропотливая, психологически совсем не легкая работа – разложить косточки в гробы. Благодаря специалистам-археологам останки в отдельных полиэтиленовых мешках, но их ведь не пересыплешь, как какой — то мусор. Кладем аккуратно, стараясь каждую косточку уложить на положенное ей место. Попутно объясняем стоящим за спиной кадетам: вот по этому признаку определили возраст, а по этому сколу поняли, что это удар шашки. Мальчишки сосредоточены и непривычно тихи, никто не проронит ни слова. Только слышно как щелкает затвор фотоаппарата.
Вот уже можно разогнуть затекшие спины. Кадеты отказываются брать гробы вдвоем, и из густого утреннего тумана в полной тишине к стоящим на обочине автобусам появляется необычная процессия: подростки в черных кадетских шинелях несут на вытянутых вперед руках желтеющие свежим деревом небольшие ящики с черным православным крестом на крышке. И ни слова, ни звука, все, как будто, не совсем реально. Но, увы, все это реальнее некуда – наши парни только что перенесли на своих руках свих ровесников, в таких, же шинелях, с такими, же орлеными пуговицами, в таких же армейских ботинках, но павших почти сто лет назад в этой пустой степи у забытого кургана, ныне вскрытого археологами. Пронести бы их так до самой могилы, да жаль, что путь не близкий.
Наш печальный кортеж везет юных чернецовцев к месту их последнего приюта.
В Волченском мы выходим из автобуса и строимся на подъезде к храму, живописно возвышающемуся на холме. Впереди Директор в форме времен Гражданской войны, за ним почетный караул с винтовками «на плечо», следом офицеры и кадеты попарно несут на плечах гробы. Мимо строя местных школьников и кадет, казаков и женщин с цветами в руках. Мы поднимаемся по дороге к храму. Он пока без куполов (они стоят рядом), но очень выразителен и красив. «Спаси, Господи, люди твоя…» — нестройно и негромко несется над процессией молитва «За Отечество». И мы вносим свою ношу в храм. Почти сто лет не были в храме эти ребята, столько же лет в храме этом не отпевали павших подростков.
Отец Павел очень решительно заявляет нам: «Отпевать буду по полному чину, поскольку казнены были и лежали без погребения!» Ни кто и не возражает. Напряжение Батюшки очень заметно, такое впервой, но в неотапливаемом и освещенном лишь свечами храме в какой-то момент становится удивительно тепло, и даже как-то светлее. «Это души их были с нами», — скажет потом наш командир. Пропели «Со Святыми упокой!». Маленькие гробики построились на дне неглубокой, но широкой могильной ямы. Трижды грохнули погребальным прощальным салютом трехлинейные винтовки, такие же, как у ребят в их последнем бою. Отзвучали речи, и донская каменистая землица укрыла своих детей, теперь уже навсегда. Высоко над ними вознесся огромный дубовый православный крест. Спите с миром, юные донские герои!
